Колдун. Из России с любовью - Страница 118

118

Глава 24

Утром меня снова привезли в Лефортово, где я разбудил обоих «серых».

Кроме меня и Шувалова, в допросную бригаду влились трое неизвестных товарищей, должностями, как я понял, повыше «моего» следователя. Нас друг другу не представили. Я тихонько пристроился в углу кабинета и помалкивал. Первым привели парня.

Задержанный мужик оказался бизнесменом средней руки. В секте состоял недавно, и последняя жертва была «всего лишь» второй принесенной лично им. Почувствовав ошейник, он поплыл и буквально в ногах у нас валялся. Про адвоката и думать забыл, и я сильно сомневался, что ему такового предоставят. Он легко сдал членов своей пятерки и все валил на принуждение со стороны Главного жреца, на возглавлявшую несколько подобных команд Веронику, ту самую ведьму. Рассказал много интересных вещей, из которых я ухватился за накопители из графита. Надо будет попробовать.

– Заклинания сами составляли? – задал я свой единственный вопрос.

– Вероника показывала, – с готовностью ответил он. – Она много-много знает, у нее спросите!

Места для ритуалов выбирал Старший жрец пятерки по наводке Вероники. Почему не в одном месте – он не знал; ему, мол, боги не снились.

– Так боги или демоны? – поинтересовался Шувалов.

Я посмотрел на него уважительно. Смотри-ка, штудировал мои лекции, а ведь ни на одной не присутствовал.

– Демоны, как есть демоны! Посмотрите на их рисунки у египтян – точно демоны. Мы между собой их так и называли, но Вероника требовала звать богами, и в Египте они боги. Я не знаю… – неожиданно проблеял он, чуть не плача. – А как надо?

– Где камни с душами? – спросил Александр Сергеевич.

– У Вероники, она одна ими занималась! Что со мной будет?! – визжал он, когда его уводили. Ему не ответили.

– А действительно, что с ним будет? – спросил я у Шувалова во время перерыва перед допросом Вероники. Мы перекусывали в столовой.

– Пока здесь посидит, а дальше видно будет, – ответил он неопределенно, жевать не переставая.

– А родные? Они их искать начнут. А в милиции скажут, что фээсбэшники забрали.

Шувалов поглядел на меня оценивающе, полностью отвлекшись от поедания салата:

– А, все равно узнаете, – вроде как сам себя успокоил. – Не сегодня завтра машина, перевозящая заключенных, уйдет под лед. В ней будут двое арестованных. Наверное, понятно кто? Трупы, объеденные рыбой и раками, найдут не раньше весны-лета. Экспертиза признает в них наших фигурантов. Конечно, родственники и правозащитники поднимут вой, но не впервой, отобьемся.

– Не очень понятно… – напрягся я. – Людей, что ли, убьете? Так чем вы от «се…

– Успокойтесь, молодой человек! – Следователь всерьез рассердился. – Думаете, в Москве мало невостребованных трупов?

«Он в это верит», – незамедлительно подсказала мне Фиона.

Я расслабился и подосадовал за свою несдержанность. Все, что касается «чернокнижников», меня ужасно нервировало.

– Правильно, – согласился я. – Нечего им с родственниками встречаться. Пусть они для всех мертвыми будут. Они и так мертвы, нелюди.

Шувалов отложил вилку и недоуменно уставился на меня.

– Признаться, не ожидал. Думал, вы о кознях КГБ съязвите или о чем подобном.

– Еще раз повторю, и вы постарайтесь уяснить это очень четко: «серые» – нелюди. Те люди, которые их любят, или родственники «серых» потеряли своих близких с того момента, когда новоиспеченный адепт «черного» культа пронзил свою первую жертву. После этого события все остальные… подчеркиваю – все, включая его же товарищей-сектантов, превращаются в его потенциальную добычу. Все! Поздно. Их не вернуть в лоно человечества. Пусть это и звучит высокопарно, но я в этом убежден абсолютно.

Александр Сергеевич продолжил обед через минуту пустого ковыряния вилкой в тарелке. Обдумывал мои слова. Я и сам, честно говоря, был удивлен своей патетикой.

– А остальные? – спросил я, допивая кофе с булочкой. Дрянной кофе с молоком.

– Что – «остальные»? – не понял Шувалов.

– Будут еще аресты, и все в ошейниках.

Он задумался.

– Они точно обязательны? Кандалы эти ошейные, я имею в виду, не аресты.

– Вы же сами видели действие главной сучки! Обязательны. И с такими, как Светлов, надо быть осторожным. Так что даже не сомневайтесь. Можно, конечно, уничтожать всех без лишних проволочек, и я лично готов осматривать каждого на предмет «серости», но я физически не разорвусь. Сколько-то времени злодеев держать придется, хотя бы до моего вердикта, и на всякий случай горлышки им надо перевязывать.

Можно было бы сделать наручные браслеты, но я твердо решил – ошейники. Так унизительнее, а значит, действеннее – дух сильнее ломается. По собственному опыту сужу. Тем более теоретически от руки можно избавиться.

Шувалов задумчиво пробарабанил «спар-так-чемпи-он» и неожиданно улыбнулся:

– Пусть начальство думает, для того оно и поставлено. – Мои слова об уничтожении «серых» чуть ли не на месте не прокомментировал.

Вероника Павловна Староверова держалась лишь немногим лучше Светлова. Ее тоже сломал ошейник. Даже сильнее, чем первого. За много лет поклонения богам-демонам она привыкла к силе и чувству наполненности ауры; пристрастилась к легкому манипулированию людьми, к скрытой и открытой власти, к рабскому подобострастию, к страху и безусловному подчинению; полюбила колдовать, наслаждаясь не только эффектом заклинания, но и самим плетением нитей силы, которые жалкие человечки даже не видят; упивалась «вечной» красотой и молодостью; была уверена, что это навсегда, что никто и ничто не сможет остановить ее, разве что сами боги, а тут – презренные людишки, рабы и потенциальные жертвы, созданные богами лишь для того, чтобы прислуживать ей, будущей Верховной жрице, отдавать силу и приносить наслаждение.

118