Колдун. Из России с любовью - Страница 69

«Не надо! И вообще заткнись, не до тебя. Опыт! Тоже мне. Откуда у тебя опыт?»

В ответ Фиона лишь загадочно улыбнулась. И как это ей удается, не показываясь, одним лишь молчанием?

Наутро Зина вела себя как обычно. О вчерашнем разговоре не вспоминали.

«Дорогие мои старики, дайте я вас сейчас расцелую, – выбивает слезу Саруханов. – Молодые мои старики, мы еще, мы еще повоюем», – и сердце рвется от умиления.

Я же при встрече с родителями чувствовал себя отстраненно, словно кино смотрел. Полюбовался предками, успокоил их, как мог; подарил целительские амулеты, якобы из буддистского монастыря; сказал, что приеду, как только позволят обстоятельства, и мы расстались. Лишь тогда меня что-то кольнуло. Иголка в сердце вошла, царапнула, оставив недолго сочащийся след, и вышла. Стало немного грустно. Но я почему-то был уверен, что мы еще встретимся, и все будет хорошо, а пока предстояла работа…

Зина показала себя настоящей актрисой. Невозмутимо, будто всегда это знала, восприняла сведения о Бурятии, о монастыре, о разводе с женой, кстати, юридически не оформленном, и прочих нюансах моей первой жизни. Глаза ее горели от любопытства и, как это ни странно, от счастья. Она льнула ко мне, изображая перед мамой близкие взаимные отношения и, кажется, мать в таковых убедила. А когда мы оставались наедине, ни о чем не спрашивала, превращаясь в образцовую жену. Меня это устраивало.

Чартер. Это слово навевает образ: «боинг», красивые стюардессы с напитками, комфорт. В действительности это оказался АН-3 – модификация АН-2 с керосиновым движком, от Богучан до Вартарара – вертолет МИ-8. Багаж не досматривали совсем. Единственное – пропустили всех через металлоискатели. Мечта террориста или контрабандиста, особенно учитывая, что рюкзаки, сумки, коробки и разномастные свертки все время валялись рядом.

В нашей группе кроме нас было еще восемь человек: трое явных блатных и пятеро ученого вида бородатых мужиков, классических геологов. От турфирмы – молодой шустрый парень: гид и массовик-затейник в одном лице.

– Дышите глубже, пролетаем девственную тайгу! – орал он сквозь шум винтов. – Давайте споем: «Под крылом самолета о чем-то поет…» – провопил до невозможности фальшиво. – Зиночка, подхватывайте! – тупая шутка, но все развеселились. Три часа болтанки в шумном МИ-8 – не хухры-мухры! Перед посадкой наизнанку выворачивает, в ушах будто воск, вибрацией утрамбованный.

В Богучанах за пять часов ожидания мы, пассажиры, разумеется, перезнакомились. Там что-то не срасталось у организаторов. Хотели отложить полет на завтра, но из-за шума возмущенной общественности в последние разрешенные минуты скомандовали быстро грузиться в вертолет. Разрешенные – значит, «крайние» вечерние, потому как по ночам гражданские вертушки не летают.

Блатные назвались по именам и сразу попытались пристать к Зине, единственной женщине, но она их отшила:

– Мы с мужем в свадебном путешествии. – Я только хотел было нагнать на них немного жути (исключительно словами!), как она добавила: – Он следователь по особо важным делам. Вопросы есть?

Вопросов не последовало. Мы перестали для них существовать.

На время поездки я предложил Зине побыть моей женой. Она фыркнула, пробурчала что-то нелицеприятное, но сама буквально светилась уверенностью, что «нет ничего более постоянного, чем временное», как гласит афоризм. Не стал ее разочаровывать. А вот экспромт «о следователе», на мой взгляд, получился неудачным – мы договаривались быть обычными молодоженами безликих профессий, наподобие офисного планктона, с прибабахом по поводу Тунгусского метеорита. Если кто из пассажиров «черный» – напряжется. Предположит, что я еду по поводу прошлогоднего жертвоприношения. Или уголовники забеспокоятся, они явно не на место падения метеорита смотреть летят. Я априори подозревал всех, несмотря на то, что «черноты» ни у кого не заметил.

Мужики-геологи оказались компанейскими. К своему стыду, я не подумал о спиртном, поэтому на летном поле, в ожидании борта, ученые угощали нас своей водкой. Не много, дабы в воздухе обратно не полезло, а исключительно за знакомство. Зина ради этого дела вытащила нашу закуску.

– Впервые встречаю бородатого длинноволосого следователя, – то ли подколол, то ли похвалил меня Саша, кандидат физико-математических наук, геофизик. – Разве в милиции можно?

– Нельзя! Устав. Но я недавно из оперов. Начальство наседает, но я пока отбрехиваюсь. Чувствую, недолго осталось, придется попрощаться с волосами, – ответил я, вздыхая с сожалением, для чего пришлось перестать жевать колбасу. – Но бороду не отдам!

– А если не секрет, почему свадебное путешествие – в такое странное место, а не на море? – поинтересовался Гриша, геохимик.

– По секрету скажу, мужики, – я понизил голос, – у меня командировка, а жена ни в какую не отпускает. Ты, говорит, и на Северном полюсе бабу найдешь. Свадебных денег не пожалела! Только никому, прошу вас. Меня туристом оформили, – прошептал я, косясь на блатных.

– Так она уже всем рассказала! – рассмеялся Саша, глядя на подошедшую Зину. – Что же вы, Зина!

– Ничего я не рассказала! – возмутилась «жена». – Всего лишь в свадебное путешествие! А чего они приставать полезли…

– И ты меня сразу повысила: по особо важным делам! – проворчал я. – Говорил же тебе, не лезь в мои дела!

– Да когда это я лезла, хоть один случай назови?! – Зина возмутилась не на шутку.

Я махнул рукой. У нас не шибко умная семейка. Еще один экспромт.